1. Имя и фамилия персонажа:
Кармен Денали
2. Раса и возраст:
вампир
3. Предполагаемая внешность:
на выбор
4. Предполагаемые отношения/Кем приходится:
жена
5. Цель:
и так понятно
6. Ваш пост с этой ролевой(потенциальный игрок должен знать, на что подписывается):
пост
Елеазар возвращался из Нью-Йорка,обычным маршрутом своим бизнес-джетом до базы Элмендорф-Ричардсон, потом машиной до дома. Дома он отсутствовал 3 дня и зная характер сестер своей жены, ожидал в принципе чего угодно: тишины, вечеринки, показа мод, борделя, полного дома пьяных стриптизеров обвешенных БДСМ игрушками, полного дома пьяных стриптизерш обвешанных БДСМ игрушками ну или на крайняк монастыря. Тут дело такое - день на день не приходиться.
Он открыл дверь и прислушался, Постоял так минут 5, весь такой в строгом делом костюме и прямой как палка, ожидая звуков всякого непотребства. Но таковых не услышал и облегченно выдохнул. Подошел к бару налил себе рюмку коньяка, выпили подумал что бы его делать дальше, как тут услышал Кейт.
- Елеазар!
Маршал наполнил еще один бокал и направился к Кейт.
- Привет, что сидишь одна, где все? Кстати насчет "сидишь одна", ты б себе завела какого то мальчика, ну или девочку. Желательно блондинку с голубыми глазами, а когда надоест мы бы её сменяли на 100 верблюдов, мне вчера байку на эту тему деловой партнер расказывал. Ты вдумайся 100 верблюдов!!! Не знаю как ты, а вот я себе верблюда хочу! Помню когда я еще воевал в Египте мы их пробовали вместо коней использовать, шашкой с него не помахаешь, а вот стрелять самое то. Мы на них всех наших карабинеров пересадили.
7. Дополнительно(от себя):
Тут вся фишка в характере... вот какой он должен быть.
...
Порция, как уже говорилось выше, была дочерью Катона. Брут, приходившийся ей двоюродным братом, взял ее в жены не девицею, но молодой вдовою, после смерти первого мужа, от которого у Порции остался маленький сын по имени Бибул. Этот Бибул написал небольшую книгу воспоминаний о Бруте, она сохранилась и до наших дней. Отлично образованная, любившая мужа, душевное благородство соединявшая с твердым разумом, Порция не прежде решилась спросить Брута об его тайне, чем произвела над собою вот какой опыт. Раздобыв цирюльничий ножик, каким обыкновенно срезывают ногти, она закрылась в опочивальне, выслала всех служанок и сделала на бедре глубокий разрез, так что из раны хлынула кровь, а немного спустя начались жестокие боли и открылась сильная лихорадка. Брут был до крайности встревожен и опечален, и тут Порция в самый разгар своих страданий обратилась к нему с такою речью: «Я — дочь Катона, Брут, и вошла в твой дом не для того только, чтобы, словно наложница, разделять с тобою стол и постель, но чтобы участвовать во всех твоих радостях и печалях. Ты всегда был мне безупречным супругом, а я… чем доказать мне свою благодарность, если я не могу понести с тобою вместе сокровенную муку и заботу, требующую полного доверия? Я знаю, что женскую натуру считают неспособной сохранить тайну. Но неужели, Брут, не оказывают никакого воздействия на характер доброе воспитание и достойное общество? А ведь я — дочь Катона и супруга Брута! Но если прежде, вопреки всему этому, я полагалась на себя не до конца, то теперь узнала, что неподвластна и боли». С этими словами она показала мужу рану на бедре и поведала ему о своем испытании. Полный изумления, Брут воздел руки к небесам и молил богов, чтобы счастливым завершением начатого дела они даровали ему случай выказать себя достойным такой супруги, как Порция. Затем он попытался успокоить и ободрить жену...
Но видя, что государство разделилось на два враждебных стана — стан Цезаря и стан Антония, что войска, словно на продаже с торгов, изъявляют готовность присоединиться к тому, кто больше заплатит, он, в совершенном отчаянии, решил покинуть Италию и сухим путем, через Луканию, добрался до Элеи, что на берегу моря. Оттуда Порции предстояло вернуться в Рим. Она пыталась скрыть волнение и тоску, но, несмотря на благородную высоту нрава, все же выдала свои чувства, рассматривая картину какого-то художника, изображавшую сцену из греческой истории: Андромаха прощается с Гектором и, принимая сына из его рук, пристально глядит на супруга. Видя образ своих собственных страданий, Порция не могла сдержать слез и все плакала, много раз на дню подходя к картине. Когда же Ацилий, один из друзей Брута, прочитал на память обращенные к Гектору слова Андромахи17:
Гектор, ты все мне теперь — и отец, и любезная матерь.
Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный.
— Брут улыбнулся и заметил: «А вот мне никак нельзя сказать Порции то же, что говорит Андромахе Гектор:
Тканьем, пряжей займись, приказывай женам домашним.
Лишь по природной слабости тела уступает она мужчинам в доблестных деяниях, но помыслами своими отстаивает отечество в первых рядах бойцов — точно так же, как мы». Об этом разговоре сообщает сын Порции Бибул...
...Супруга Брута, Порция, как сообщает философ Николай и вслед за ним Валерий Максим31, хотела покончить с собой, но никто из друзей не соглашался ей помочь, напротив, ее зорко караулили, ни на миг не оставляя одну, и тогда она выхватила из огня уголь, проглотила его, крепко стиснула зубы и умерла, так и не разжав рта.
(с)Плутарх "Сравнительные жизнеописания. Дион и Брут"
